«Женитьба» «женихов»
Гоголь писал «Женитьбу» долго — 9 лет, отвлекаясь на «Ревизора». Поначалу, по его замыслу, действие разворачивалось в деревне, в среде помещиков, и комедия называлась «Женихи». Позже автор перенес действие в Санкт-Петербург, а невесту сделал купчихой. И название поменял на «Женитьбу».
Премьера «Женитьбы» прошла в 1842 году в Александринском театре, а через год — в Малом. Обе постановки не имели большого успеха, хотя в Малом в роли Подколесина выступил Михаил Щепкин. Причина не неудачи, а именно неуспеха, крылась, скорее всего, в том, что в «Женитьбе» Гоголь несколько опередил зрительские вкусы. Ведь «Женитьба» при всех признаках бытового сюжета все же включает и элементы фарса, и сарказм, и те самые невидимые миру слезы, которые прячутся за смехом. Иначе Гоголь не был бы Гоголем. В этой своей пьесе Гоголь как бы предварил Островского, чье время еще не пришло.
Дальнейшая сценическая судьба «Женитьбы» сложилась очень благополучно, и спектакль по этой гоголевской пьесе есть в репертуаре многих театров. Действительно, пьеса очень «актерская», образы выписаны автором так выпукло, с такой иронией, что неудача при воплощении артистом практически исключается.
«Женитьба» в Качаловском театре — стильный спектакль, который не очень привязан к определенному историческому периоду. Он словно вне времени. Это «совершенно невероятное событие» могло произойти в любое время и в любом месте.
На малой сцене нет занавеса, и когда зритель входит в зал, в кресле-качалке мирно дремлет некий господин, закрыв лицо газетой, у ног его спит еще один. Это Подколесин (Илья Петров) и его слуга Степан (Владимир Леонтьев). Итак, кресло-качалка и разбросанные по полу подушки, а затем в доме у Агафьи Тихоновны несколько стульев — вот и все скромное оформление спектакля (сценограф Игорь Четвертков). Правда, есть еще задник, расписанный в духе Гоголя, то есть весьма фантасмагорично.
Костюмы в спектакле (художник Елена Четверткова) тоже условны, автор не копирует одежду определенного периода позапрошлого века. Обращает на себя внимание одна деталь — зонты, с которыми появляются персонажи. Это некий символ неустойчивости и неопределенности. Словно сейчас подует «ветер перемен», и в окно прыгать будет не нужно. Можно просто улететь. Улететь от этой скучной и какой-то нерадостной жизни.
«Без любви жить холодно»
Илья Славутский ставит спектакль про одиночество — фатальное, захлестывающее. Про одинокие, потерянные глаза Агафьи Тихоновны (Елена Ряшина), которая хочет не мужа-дворянина, а просто мужа, просто живую душу рядом. Эта перезрелая (по тем временам) одинокая богатая барышня ищет любви, сама, возможно, не осознавая и не давая себе отчета в этом. Потому что, как через несколько десятилетий скажет одна из героинь Островского, «без любви жить холодно».
Режиссер спектакля хорошо чувствует Гоголя, его особую поэтику, его боль за «маленького человека». И женихи, приходящие к Агафье Тихоновне, хотя они и ловцы приданого, в спектакле качаловцев — вполне милые, одинокие люди. И хотя мы смеемся над ними, но и сострадаем им тоже. Сострадаем их наиву, как у Анучкина (Алексей Захаров), даже нахрапу, как у Яичницы (Александр Малинин).
«Суждены им благие порывы, но свершить ничего не дано», — вот фраза, которая многое объясняет и в пьесе Гоголя, и в спектакле Ильи Славутского. Подколесин — это вариация на тему Обломова. Его первое появление — в халате, в кресле-качалке — вот подсказка. Для него есть вещь, пострашнее одиночества, — это перемена жизни, ему «свершить ничего не дано».
Когда он понимает, что нужно сделать шаг, что женитьба — это навсегда, и жизнь будет совсем иная, ему становится страшно, все новое пугает. Уж лучше позорно бежать — в окно, на извозчике за гривенник. Жаль, что Илья Петров не очень точно передает этот момент понимания угрозы новой жизни у Подколесина, этой привычной для него рефлексии. Впрочем, возможно, в последующих спектаклях ситуация изменится.
«Женитьба» — второй спектакль Ильи Славутского-режиссера. Уже в первой его постановке — в «Мышеловке» Агаты Кристи (прямо скажем, в не самом топовом драматургическом материале) обнаружилась одна из сильных его сторон: он очень хорошо умеет раскрыть актера. Вот и «Женитьба» — это россыпь прекрасных актерских работ. От Агафьи Тихоновны, Кочкарева (Марат Голубев), свахи (Надежда Ешкилева) до крошечной, практически без слов, роли Дуняшки (очень заразительная Алена Козлова).
Но есть две актерские работы, которые стоит выделить особенно. Это купец Стариков (Илья Скрябин) и морской волк Жевакин (Виктор Шестаков). И если у Скрябина (очень выросшего профессионально за последние несколько сезонов) герой обладает всей полнотой мужского обаяния, некой харизмой надежности и правильности, в нем есть и мужская щедрость, и трогательная застенчивая влюбленность, то Шестаков показывает квинтэссенцию гротеска. В Жевакине так легко переиграть, сбиться на комикование, но нет! Шестаков точен, органичен, его гротеск «породист». Его Жевакин так смешон и самоуверен, что его хочется пожалеть.
Нельзя сказать, что Илья Славутский поставил смешной спектакль, хотя зритель, конечно, временами смеется. Но когда взгляд спотыкается о потерянные глаза Агафьи Тихоновны, смеяться не хочется. Когда уходят изгнанные женихи, тоже как-то не очень весело. Но временами все же смеемся, это правда. Над чем? Над собой, наверное.
Татьяна Мамаева
Фото: Олег Тихонов
Источник : https://realnoevremya.ru/articles/52025